ПЕЦЦОТ БЛЯТЬ!

Весна девеносто шестого года кажецца

Весна пришла в город подобно атомной войне. За одну ночь стало жарко, светло, ветер поднимает пыльные цунами, дисперсная пыль хрустит на зубах, торговки газетами прижимают свой товар "спрограммойнаследующуюнеделю" кирпичами, для эстетики обернутыми все теми же газетами... Деревья, несмотря на жару, неохотно подают признаки жизни, даже трава на газонах еще не выросла, и оттого впечатление какой-то странной катастрофы еще усиливается.

Люди тоже выглядят, да, видимо, и чувствуют себя странно -- на улицах так много девушек в таких сексапильных одеждах, словно половина нации уже вымерла и всмогущий эгрегор этноса уже поставил перед подсознанием этих девушек задачу по восстановлению человеческого поголовья... Хорошо еще, что девушки, скорее всего, не знакомы с работами Фрейда и Юнга и не понимают, что происходит. По лестницам спускаются длинные процессии людей постарше и понекрасивей, по их лицам видно, что они тоже находятся под властью какой-то идеи, аналогичной по своей навязчивости. Они со значением произносят какие-то фамилии, названия зверей и птиц, а сегодня я услышал совсем уж что-то странное: "...Соберут у урны и скажут: вот за этого и голосуйте..." Я, как всегда, не понял, о чем шла речь, но многозначительность этой зловещей фразы повергла меня в слабое подобие ужаса.

Ветер издевается над городом, он неожиданно набрасывается
на уличные мини-кафе и вырывает изо рта ничего плохого не ожидающих граждан одноразовые стаканчики с недопитой водкой и бумажные тарелочки с недоеденным окорочком, причем летит все это прямо в физиономии других граждан, стоящих в очереди к вкусно пахнущему окошечку. Hа улицах появились велосипедисты и страшные грузовики с ненормально большим количеством колес и телескопической колонной, торчащей вперед и вверх, словно ствол дальнобойного орудия... Колонна украшается загадочными надписями "МКАТ-40" или "ЯH ВАР ЕЦ", которые придают зловещему монстру еще большее сходство с чем-то, что иногда можно увидеть во сне совсем рядом и потом проснуться, стирая со лба холодный пот и бессмысленно глядя в темноту.

Четверо прокуроров в костюмах и галстуках вскапывали газон возле своей прокуратуры, пользуясь одной лопатой. Они передавали ее друг другу по очереди, и пока один из них, стыдливо косясь на проезжающие троллейбусы, пачкал лакированные туфли свежей землей и дождевые черви в недоумении пялились на него снизу, остальные прокуроры стояли вокруг, стараясь принять соответствующие сану вальяжные позы, и понимающе улыбались. Hарод в троллейбусах оттягивался вовсю, наблюдая эту картину; а за углом притаилась бронированная инкассаторская машина, похожая на голову хищной злобной обезьяны с тяжелыми надбровными валиками и узкими глазами-бойницами.